Тектоника здания

Необходимо внедрения новых строительных материалов, деталей и конструкций заводского изготовления, «...способствующих дальнейшей индустриализации строительства, снижающих его стоимость и улучшающих архитектурно-строительные и эксплуатационные качества зданий и сооружений».

В связи с этим особое значение приобретает мастерство советского архитектора, его умение использовать новые материалы и конструкции для достижения образной выразительности наибольших удобств и экономичности сооружения. Среди многих проблем, которые встают здесь перед зодчим, важное место занимает проблема тектоники сооружения. Эту проблему тем более следует выделить, что тектоника, как специфическое средство архитектуры, тесно связана с материально-конструктивной основой сооружений. Тектонические средства отражают в художественной форме прочность, устойчивость, характер равновесия материалов и структуру сооружения.

Многовековая архитектурная практика в результате художественной, обобщенной проработки различных конструктивных систем (стоечно-балочной, стеновой, каркасной, сводчатой) создала соответственные тектонические системы. Но к этим системам нельзя относиться догматически. Они претерпевают изменения; в процессе исторического развития архитектуры могут быть созданы новые тектонические системы. Тектонические системы всегда проявляются конкретно и многообразно, в зависимости от тех или иных задач.

Тектонические системы качественно отличаются от конструктивных.

О тектонике мы можем говорить только тогда, когда общие физические свойства материала и конструкции получают художественно убедительное пластическое выражение. Конструктивная основа должна отражаться не непосредственно, а как часть художественного образа. Такой взгляд решительно противостоит конструктивистическому пониманию вопроса, подменяющему архитектуру конструкцией. С другой стороны, понимание тектоники, основанное на игнорировании конструктивной основы сооружений и свойств строительных материалов, порождает произвол при создании архитектурных форм сооружения. Отрицание или незнание тектонических приемов является одной из главных причин появления в архитектурной практике чуждого нашему мировоззрению и природе совета ской архитектуры тенденциозного украшательства, стилизаторства, эклектики. Противопоставление тектоники конструкции приводит к разделению здания на конструктивную коробку и декоративное убранство и, как следствие этого, к безудержному применению колонн, фронтонов, раскреповок, случайных орнаментальных вставок и т. д.

Партия и советское правительство всегда вооружали архитекторов ясным пониманием задач архитектуры, предостерегали от вычурности, претенциозности. Вопросы борьбы с архитектурными излишествами были четко поставлены в решениях правительства от 1950 г. об улучшении качества проектирования и удешевления строительства.

Ярким примером украшательства является жилой дом на Можайском шоссе 74 — 92 в Москве (арх. Г. Вольфензон). Архитектура дома создана на основе лишенного тектонической логики копирования готовых форм архитектуры прошлого. Автор не верит в художественные возможности материально-конструктивной основы здания — кирпичной стены, хотя историческая практика и в первую очередь древнерусская архитектура создали богатейший арсенал простых и выразительных средств тектоники стены.

В рассматриваемом сооружении эклектически соединены архитектурные формы, свойственные и стоечно-балочной, и стеновой, и каркасной, и сводчатой конструкциям. Трудно не только уловить тектоническую логику, но даже угадать назначение здания, так напряжены и массивны стены главного фасада этого жилого дома.

Построение дома лишено единства и выразительности. Вытянутый вдоль магистрали фасад состоит из механически скомпонованных объемов.

Попытка автора объединить эти объемы пилястрами, лопатками и колоннами не удалась, так как последние лишены общности тектонической и масштабной характеристики.

Мощные ризалиты центральной части фасада, увенчанные фронтонами и ионической колоннадой, два ряда одинаковых пилястр и колонн с тяжелыми антаблементами, обрамление эркеров колоннами, фронтонное и арочное обрамление проемов и многое другое являются архитектурным излишеством, удорожившим стоимость сооружения. Применение этих приемов не оправдано ни назначением, ни внутренней структурой дома, оно не связано с его материально-конструктивной основой.

Интересно сопоставить это здание с жилым домом на Б. Калужской улице арх. И. В. Жолтовского.

Выразительность тектоники стен главного фасада достигается подчинением всех частей и деталей здания естественному распределению тяжести, закономерному облегчению стены снизу вверх.

Стена главного фасада состоит из трех основных тектонических частей — основания, поля и венчания. Массивность и трехмерность основания (1-й этаж) подчеркиваются изображением системы кладки в виде чередующихся «тычков» и «ложков», которая была характерна для античной архитектуры. Глубина рельефа рустовки первого этажа равна 17 — 18 см.

Традиционная градация рельефа кладки (которая успешно применялась зодчими Возрождения для создания массивных, напряженных стен неприступного дворца) в данном случае служит облегчению стены жилого дома. Задача эта прежде всего достигается небольшим рельефом «рустовки» основного массива стены дома. Если в палаццо Питти, например, глубина руста доходит до 30 см, то здесь «русты» второго, третьего и четвертого этажей образованы путем углубления в штукатурку на 4,5 см, а в пятом этаже - лишь на 0,8 см. В трех верхних этажах рустовка вовсе отсутствует, а тончайшая пластика орнаментальных арочных, вставок шестого и седьмого этажей, выступающая из плоскости стены лишь на 4,5 см, подчеркивает фактически небольшую толщину стены дома. Облегчению здания способствует также небольшой рельеф горизонтальных междуэтажных тяг.

Общий характер пластики здания находится в правдивом соответствии со свойствами облицовки — штукатурки.

Ощущению облегчения способствует ясно воспринимаемое убывание вверх основного членения здания горизонтальной тягой, проходящей над пятым этажом. Значительна роль венчающего карниза в достижении тектонической завершенности здания. Поскольку это карниз легкой стены, то высота его несколько уменьшена по сравнению с известными классическими образцами: отношение высоты карниза (1,88 м) к высоте здания (32,0 м) равно 1/17,02, тогда как, например, в одинаковом по высоте палаццо Строцци оно равно .

1/13,4

В то же время зодчий делает стену тектонически сильной. Весомость стены он подчеркивает рустом, системой членений по вертикали, монументальным цоколем и карнизом. Этому способствует и сохранение в художественном отношении апробированного многовековой архитектурной практикой предельного соотношения проема и простенка (вспомним, например, их равенство в палаццо Строцци и Питти), при котором тектоническая система стены не превращается в другую тектоническую систему (каркасную). В рассматриваемом случае размер простенка превышает ширину проема.

Весомость стены ослабляется в дворовом фасаде, отличающемся строгой простотой конструктивных форм. Стена здесь не имеет цоколя, горизонтальных членений и руста, она такая же гладкая, как верхняя часть магистрального фасада. Их родство выявляется и одинаковым серым цветом. Легкость стен подчеркнута изящными стеклянными эркерами, словно затканными паутиной металлического каркаса, а также балконами, окаймленными прозрачной металлической решеткой. Жолтовский нейтрализует тяжесть нижних плоскостей балконов, покрывая их простыми живописными узорами красного и светло-серого цвета.

Создавая постепенный переход от монументального главного фасада, оформляющего широкую столичную магистраль, к легкому дворовому, зодчий оперирует различными тектоническими приемами, применяя тот или другой из них, в зависимости от конкретных условий формирования каждой стороны дома.

Весьма последовательным был Жолтовский в тектонике здания из крупных панелей.

В формировании архитектуры крупнопанельного здания особенно ярко выступает зависимость тектоники от материально-конструктивной основы сооружения.

В проектных предложениях мастерской-школы Жолтовского намечены пути тектонического построения крупнопанельных зданий, органически связанного с их материально-конструктивной основой.

Точка зрения зодчего резко противостоит стремлению ряда архитекторов использовать в своих постройках и проектах крупнопанельных зданий традиционные тяжеловесные архитектурные формы и навесные детали. Подобные неудачные предложения выдвинуты, например, магистральными мастерскими № 2 (арх. А. Карлик) и № 10 (арх. А. Сорокин).

Украшение крупнопанельного сооружения грузными архитектурными формами, свойственными массивным каменным зданиям со значительным рельефом пилястр, рустовкой стен, тяжелым карнизом и фронтонным венчанием, разрушает структуру тонкой панельной стены. Чрезвычайная насыщенность фасадов архитектурными деталями, огромное количество профильных тяг и раскреповок находятся в непримиримом противоречии с требованиями их индустриального изготовления и принципами сборности.

И. В. Жолтовский в своей работе над тектоникой крупнопанельного дома устраняет многие традиционные тектонические приемы. Он подчеркивает, что архитектор, создающий крупнопанельные дома, не должен широко пользоваться тонкими соотношениями членений стены, нюансами ее пластики, так как эго противоречит индустриальному изготовлению домов и тектонике новых строительных материалов.

Такой верный подход к тектонике крупнопанельных домов побудил зодчего отказаться от обычно употребляемых им в кирпичных и каменных домах таких тектонических закономерностей, как градация тяжести стены рустом и системой членений по вертикали; он отказывается от утонения контура стены и венчания ее классическим карнизом. В то же время Жолтовский строит крупнопанельный дом как единое художественное целое, сохраняя основные тектонические части стены: основание, поле, венчание. Но эти части получают особую трактовку, во многом определяемую свойствами новых строительных материалов и конструкций.

Справедливы резкие возражения Жолтовского против стремления ряда архитекторов скрыть панельную структуру домов накладными деталями, маскирующими швы между панелями. Он указывает, что эти детали ограничивают художественные возможности архитектора и ведут к ничем не оправданному перерасходу материала, так как они не нужны конструктивно.

В проектах мастерской-школы Жолтовского совершенно гладкая крупнопанельная стена, прорезаемая крестообразно пересекающимися открытыми швами, сочетается с развитыми венчанием и основанием. Завершение здания в виде развитых по вертикали фриза и ажурного парапета, имеющих почти не выступающий из плоскости стены рельеф, органически связано со структурой легкого панельного здания.

На примере созданной мастерской-школой Жолтовского тектонической системы крупнопанельного дома особенно ярко выступает роль материалов и конструкций в формировании тектонической выразительности здания при переходе от структуры массивных каменных сооружений с порядовой кладкой к принципиально новой структуре крупнопанельных зданий.

Непонимание связи между материально-конструктивной основой здания и его архитектурной формой приводит к крупным ошибкам в построении композиции сооружения. Так, например, произошло при строительстве в Юго-западном районе Москвы (на Боровском шоссе) жилого многоэтажного дома для профессоров и преподавателей МГУ (архитекторы Я. Белопольский и Е. Стамо, инженер Г. Львов).

В работе над планировкой этого жилого дома авторы добились хороших экономических показателей.

Рациональна и конструктивна основа здания, фундаменты и перекрытия которого выполнены из сборного железобетона; наружные кирпичные стены облицованы закладными керамическими блоками типа МК, цоколь облицован гранитом.

Дом имеет ряд положительных черт; тем досаднее существенные недостатки его архитектуры.

Повторяя в этом здании общую схему многобашенной композиции центральной части Московского государственного университета, авторы вместе с тем стремятся устранить тождество сооружений. Они противопоставили динамично-урав-новешенным объемам и легким стенам Университета статичные объемы и массивные стены жилого дома. Однако очи не достигли цели: композиция жилого лома не подчинена ансамблю МГУ; дом совершенно изолирован от общей архитектурно-планировочной структуры района, в частности от комплекса зданий МГУ и строящихся по другую сторону Боровского шоссе кварталов жилых домов.

В наружном облике здания авторы развивают черты, несвойственные жилому дому. Здание чрезмерно монументально и массивно. Его образ невольно ассоциируется с образом крупного административного здания. Композиция дома лишена равновесия и единства из-за неправильного построения венчающей части. Башенные надстройки не объединили части здания в единое целое. Они не воспринимаются вместе и создают случайный, неуравновешенный силуэт.

Особенно нелогично смещение венчаний угловых башен относительно центра их основного объема. Такое смещение искажает самый смысл башенной композиции этих объемов и центрической композиции боковых фасадов. При башенной ком-позиции угловых объемов, закрепляющих разветвленную структуру здания, недопустима различная трактовка их сторон, имеющих в одном случае стеновую структуру — на главном фасаде, а в другом случае каркасную — на боковом фасаде. Следует вообще подчеркнуть, что здесь неудачен прием венчания здания глухими квадратными башнями, увеличивающими массивность стен. Такое решение, разрушающее и утяжеляющее силуэт, излишне монументализируют образ дома, представляет собой архитектурное излишество.

Черты, несвойственные образу жилого дома, получают развитие и в трактовке его наружных стен. Прежде всею следует указать на противоречивость тектонического решения основных элементов стен. Авторы делают попытку облегчить стену плоскостной профилировкой горизонтальных тяг, активным включением каркаса в ответвленные в композиционном отношении части дома; вместе с тем многие вертикальные членения и элементы пространства утяжеляют здание. Непонятна принятая система членений здания по вертикали горизонтальными тягами, зрительно равная высота нужного и верхнего членений не способствует ни «росту» здания, ни облегчению стен. Массивность здания усугубляется глухим парапетом, значительно утяжеляющим стену, в то время как тонкие, хрупкие промежуточные тяги зрительно «разрушаются» массивом расположенных над ним стен и тяжелым венчанием здания.

Структура стены неясна. В одних случаях она выступает в чистом виде, в других — ее облегчают путем введения каркаса, в третьих — ее усиливают эркерами.

Возникает досадное противоречие. Отсутствует тектоническое облегчение стены по вертикали, но вместе с тем создано необоснованное чередование более и менее массивных частей стены по горизонтали.

Нелогично решены эркеры, которые утратили здесь свое качество легких световых фонарей и воспринимаются как мощные выступы стены. Глухие, близко расположенные, каменные эркеры словно выполняют тектоническую роль мощных колонн с небольшим интерколумнием. Все это также способствует усилению тяжеловесной монументальности здания. Особенно перегружена центральная часть боковых фасадов, где сосредоточены одни активные архитектурные элементы — эркеры, лоджии, каркас.

Следует приветствовать обращение авторов к древнерусскому наследию, к этому богатейшему источнику оптимистических архитектурных образов. Однако, не поняв тектонической логики форм русского зодчества, некоторые архитекторы сделали их сугубо декоративными.

Не лишне в этой связи подчеркнуть, что декоративность форм русской архитектуры XVII в. тектонически мотивирована. Затейливые «гребешки» венчающих частей зданий, кружевные «разорванные» фронтоны, тонкие колонки наличников и проемов, изящные аркатурно-колончатые фризы, динамичные кокошники и многие другие архитектурные формы имеют определенный тектонический смысл. Все это рельефно-пластическое убранство зданий использовалось для создания зрительной легкости стен, помогало формированию архитектурного образа, было композиционно и тектонически оправдано.

Иначе трактуется архитектурная деталь в жилом доме на Боровском шоссе. Заимствованные из русской архитектуры XVII в. такие детали здания, как фигурные наличники дверей, гребешки венчающих частей здания, ширинки башен центрального корпуса, разомкнутые «фронтоны» и многие другие, но облегчают, а утяжеляют здание, так как они имеют гипертрофированные размеры и преувеличенно сильный рельеф.

В древнерусской архитектуре детали представляли собой легкий и органичный пластический выступ кладки стены, тесно связывались с размером кирпича. Благодаря этому они просто выполнялись в натуре. В анализируемом современном жилом доме форма той или иной детали была задумана вне связи с материалом: детали словно прилеплены к стене, а облицовка керамическими плитками значительно усложнила их конструкцию. Таким образом, и процесс работы был усложнен.

Излишняя монументализация обрамления дверей, имеющего выступ до 90 см, противоречит природе деталей этого обрамления, модернизирует их форму. Особенно неприятно тяжелое завершение боковых дверей, зрительно лишенное какой бы то ни было связи со стеной.

Преувеличены авторами специфические детали русского зодчества, так называемые «петушиные гребешки». Непомерно тяжелые, они утратили свою тектоническую функцию — служить легким венчанием здания. Нелогично изображение этого мотива в глухом парапете, расположенном над венчающим карнизом. Изящные кружевные гребешки, красиво и естественно завершавшие основные части, например, ярусных русских сооружений, всегда были прозрачны и четко рисовались на фоне неба.

Лишился своей тектонической функции и традиционный русский мотив обрамления окон в виде «разорванного» фронтона, опирающегося на гонкие колонки. В данном случае эта форма, утратившая свою нижнюю «несущую» часть, поставлена прямо на междуэтажную тягу. Нелогично украшение башенного венчания здания ширинками, которые в русских сооружениях размещались преимущественно в их нижних несущих частях.

Все детально-пластическое убранство дома является модернистическим. Детали, нелогично рассыпанные по стенам здания, лишенные тектоничности, утратили силу эмоционального воздействия и выполняют лишь украшательские функции.

Не пора ли покончить с такой практикой, когда архитекторы механически, без критического и вдумчивого изучения архитектурного наследия, переносят в свои сооружения готовые формы прошлого, модернизируют эти формы, эклектически перемешивают их с современными? Такое копирование приводит архитектора к серьезному творческому поражению.

Мы многому можем научиться у наших предков. Но метод освоения национального наследия всегда должен быть творческим, реалистическим, новаторским.

В сопоставлении с рассмотренным выше домом много выигрывает архитектура жилых домов, строящихся в районе развилки Киевского и Боровского шоссе (архитекторы Д. Бурдин, М. Лисициан и Ю. Уманская). Авторы удачно развивают широко распространенный в московском зодчество тектонический прием, основанный на сочетании красных кирпичных стен с белокаменными деталями.

В проекте застройки эффективно использованы архитектурные свойства новых строительных материалов — красных керамических плиток «Мелия», которыми облицованы кирпичные стены, и беленого бетона, из которого изготовлены архитектурные детали. Четко проведен авторами принцип типизации и стандартизации архитектурных и конструктивных элементов домов.

Жилые корпуса составлены из двух типов зданий — Г-образного и прямоугольного в плане, имеющих одинаковую архитектурную обработку венчающего карниза, междуэтажных тяг, арочных проездов и др.

Повторяемость зданий, типизация их архитектурных и конструктивных элементов бесспорно являются положительным качеством данного жилого комплекса, создающим основу для достижения единства его архитектуры.

Удачна в основном планировка квартир, хорошо благоустроены и озеленены дворы.

Все это свидетельствует о том, что внимание авторов было сосредоточено на решении главных в жилищном строительстве задач — на качестве квартир, благоустройстве квартала, на использовании в строительстве средств современной техники. Вместе с тем они добились и бесспорных художественных результатов.

В основном правильный масштабный и тектонический строй архитектуры определил выразительность жилого комплекса. Удачно использована типичная для русской архитектуры система убывающих кверху членений горизонтальными тягами, которые контрастно выделяются на фоне гладких стен и способствуют четкому выявлению тектонического строя зданий. Авторам удалось создать интимный масштаб жилого дома, соразмерный с человеком.

В правильной архитектурной характеристике жилых кварталов большую роль сыграл прием выделения функционально необходимого элемента жилого дома — жилых комнат с балконами. Балконы стали ведущим мотивом в формировании архитектуры жилых домов, тесно связанным с назначением комплекса. Чередование широких белых «пятен» стен с балконами способствует преодолению монотонного однообразия протяженных фасадов домов.

Но все же архитектура домов не лишена ряда существенных недостатков. К ним в первую очередь относится почти точное копирование в дворовых фасадах архитектуры уличных фасадов. Лишено логики выделение белым цветом лестничных клеток, являющихся «рядовым» элементом любого здания, в том числе и нежилого; вряд ли было необходимо превращать его в сильный акцент архитектурной композиции.

Неудачно в композиционном отношении центрирование (тремя белыми вставками) крайних частей уличных фасадов квартала «А» (корпус 14 и 16) и квартала «Б» (корпус 21 и 23), а также фасадов межквартального проезда (корпус 12, 18, 19, 25).

Для того чтобы в архитектуре домов были действительно учтены особенности массового строительства, осуществляемого индустриальными методами, необходимо усовершенствовать детальную пластическую обработку фасадов. Архитектурные детали индустриального дома, поскольку они многократно повторяются, должны быть особенно красивыми. Авторы в ряде случаев, к сожалению, нарушили тектоническую логику деталей сооружения. Прежде всего противоречиво построение венчающего карниза и междуэтажных тяг. Сильные, часто расставленные кронштейны, утяжеляющие карниз, сделаны не в характере легкой стены здания, облицованной тонкой керамикой. Неудачна тонкая, по существу интерьерная, профилировка междуэтажных тяг с мелким, еле различимым орнаментом фриза. Неуместно применены массивные кронштейны балконов, которые утяжеляют стену. Архитектурным излишеством являются словно наклеенные на стены шестого, седьмого и восьмого этажей орнаментированные цементные вставки. К таким излишествам относится и изображение каменной облицовки на наружных углах домов квартала «А», которая ослабляет углы. Правильно поступили авторы, отказавшись от этого неудачного приема в архитектуре домов квартала «Б». Противоречива профилировка арочно-колонных обрамлений проездов; тончайшие профили импоста зрительно неспособны нести широкий и грузный архивольт.

Устранение подобных недостатков архитектуры могло бы способствовать более разумной экономии художественных средств и строительных материалов, целесообразному, тесно связанному с материально-конструктивной основой здания распределению этих средств, а следовательно, наибольшей образной выразительности жилых домов.

Как свидетельствует вся история архитектуры, творческие успехи зодчего во многом определяются его умением использовать простые физические свойства строительных материалов и конструкций для создания реалистического художественного образа сооружения. Здесь прежде всего имеются в виду их статические, фактурные, пластические к цветовые особенности.

Эго — общеизвестное положение, но приходится напомнить о нем в связи с теми многочисленными ошибками, которые еще допускаются в архитектурной практике.

Статические свойства проявляются прежде всего в том, что материалы и конструкции имеют различную пластичность и прочность, различный характер внутренних напряжений. Учет статических и пластических особенностей того или другого материала имеет огромное значение. В сооружениях, где они выявлены, наиболее ярко и в художественной форме раскрывается функциональное значение основного массива здания и каждой его части. Профилировка сооружения, отражая общий характер действующих нагрузок конструкций; растягивающих, сжимающих или изгибающих, приобретает округлость или резкость очертаний, развивается преимущественно по горизонтали или вертикали. Точно так же и качество того или иного строительного материала имеет существенное значение в создании должной пластической выразительности здания. Например, в постройках, выполненных из камня, наиболее часто применяют значительные выносы профилей из плоскости стены, которые придают зданию массивность и напряженность. Для кирпича и железобетона характерна легкая пластика стен и деталей.

Важное значение имеют фактура и форма материала (гладкая или пористая, аморфная или имеющая четкие геометрические очертания). Например, в формировании дворца-крепости эпохи Возрождения большое значение имел прием градации фактуры каменной облицовки наружных стен — от рельефной в нижней части здания до гладкой, но разделенной швами — в верхней. В форуме Августа еще большая мас-сивность ограждающей стены достигнута чередованием по вертикали рельефных тычков с гладкими ложками. Для сооружений, выполненных из железобетона, специфична гладкая фактура стен. Это, в частности, можно видеть в стадионе Динамо Тбилиси (арх. А. Курдиани).

Тектоническую выразительность здания часто усиливают путем активного использования такого физического свойства строительного материала, как цвет. Соответственным подбором различного цвета материалов или их покраской четко выделяют основные структурные части сооружения.

Учет физических свойств строительных материалов и конструкций обеспечивает тектоническую выразительность здания, в значительной мере способствующую созданию правдивого художественного образа.

Следует подчеркнуть, что тектоника здания находится в тесной связи со всеми другими средствами композиции: ритмом, пропорциями, масштабностью, которые помогают минимальными средствами превратить конструкцию в архитектурную форму. С помощью этих средств зодчие в различных сооружениях создают различный характер взаимосвязи несущих и несомых элементов сооружения, способствующих созданию легкости, изяществу или монументальности здания.

Пути достижения тектонической выразительности сооружений, созданных из современных конструкций и строительных материалов, можно раскрыть на следующих примерах.

Тектонический строй архитектуры осуществленного в железобетоне интерьера крытого рынка в Ереване находится в полном соответствии с художественным образом торгового зала колхозного рынка - жизнерадостного, легкого, залитого светом. Существенное значение здесь имело объемно-пространственное построение зала — единое свободное, завершенное ажурным покрытием.

Инж. А. Аракелян и арх. Г. Агабабян создали смелую конструктивную систему, в которой успешно использованы достижения современной строительной техники.

В конструктивном отношении торговый зал представляет собой систему однопролетных, арочного типа, рам, которые являются ребрами мощного железобетонного свода:

19 рам, поставленные через 4 м, перекрывают пространство пролетом 30,9 м. Надарочная часть прорезана четырьмя уменьшающимися по высоте арками, которые органично вписаны в общую форму арочной рамы и облегчают конструкцию.

К продольным сторонам зала примыкают двухэтажные галереи с торговыми помещениями общей высотой 8 м. Высота здания в поперечном направлении увеличивается до 14,8 м. Благодаря этому обеспечивается общая система устойчивости здания, в котором распор арочных рам погашается поперечными стен-ками боковых галерей. Общая жесткость системы увеличивается складчатой конструкцией боковых секторов перекрытия зала, которая монолитно связывает между собой арочные рамы. Складчатое перекрытие получило некоторое отраже-ние в наружных боковых фасадах, увенчанных фронтонами.

В замечательной по своей простоте и ясности композиции интерьера здания инженерная конструкция и художественная форма слиты воедино. Архитектор, рационально используя материальные и художественные средства, великолепно реализует один из принципов тектоники — ее связь с экономикой. Он достигает большой художественно-образной выразительности интерьера простыми архитектурными формами, почти лишенными декоративной обработки. Переход кон-струкции в художественную форму обеспечен созданием ясного пропор-ционального, масштабного и тектонического строя композиции.

В тектонике здания архитектору удалось зрительно преодолеть те фактически огромные силы тяжести, которым сопротивляется конструкция; это находится в полном соответствии с задуманным им художественным образом. В интерьере отсутствуют инертные массы материала, благодаря конструктивной обоснованности размеров всех архитектурных форм. Зодчий подчеркивает ажурность охватывающего зал перекрытия, создавая впечатление, что последнее легко несет нагрузку. Взлет перекрытия усиливается поддерживающей его протяженной линией спокойных, приземистых арок, прорезающих нижнюю боковую галерею зала.

Созданию легкости интерьера способствует также плоскостной характер пластической детальной обработки, которая сводится лишь к акцентированию вершины и основания каждой арочной рамы; сопряжение пят рам с нижней галереей отмечено плоской консолью с тонкой орнаментальной порезкой. Сопряжение арочных рам со складчатым перекрытием и шелыгой свода акцентировано слегка профилированными поясами, имеющими в своей вершине ромбовидное сплетение.

Плоскостной характер пластики хорошо согласуется со свойствами основного строительного материала - бетона. Все поверхности железобетонных форм гладко оштукатурены. Автор правильно отказался от намеченной в проекте рустованной под камень фактуры материала, которая чужда железобетону.

Легкость, взлет архитектурных форм подчеркивается и великолепными светотеневыми эффектами, возникающими на ажурных арочных рамах перекрытия.

К сожалению, общая тектоническая, а следовательно, и образная выразительность здания снижается из-за несогласованности между наружной и внутренней архитекту-рой; структура построения интерьера не выявлена в фасадах. Следует отметить также несоответствие легких железобетонных форм интерьера тяжелым каменным стенам, массивным аркам, грузным столбам и антаблементу фасадов. Особенно массивны боковые фасады, облицованные рельефным, под «шубу», камнем. Некоторая мрачность образа архитектуры фасадов противоречит светлому радостному образу интерьера.

Значительные достижения в создании тектонической выразительности современных сооружений связаны со строительством Московского метрополитена. Зодчие лучших станций архитектурными средствами зрительно преодолевают фактическую напряженность конструкций, воспринимающих огромную тяжесть расположенного над ними грунта, создают впечатление легкости архитектурных форм, большого простора внутренних пространств станций.

Эта задача решалась в неразрывном содружестве конструкторов и архитекторов. Разумеется, мера проявленного ими искусства была различной.

Наиболее прогрессивной в техническом отношении является тюбинговая конструкция. Однако на первом этапе метростроения эта конструкция была тяжеловесной (небольшая высота центрального нефа, слишком массивные опоры, разобщающие пространство центральной и боковых частей перронного зала).

Архитекторам приходилось преодолевать этот недостаток. Так, например, конструкция перронного зала станции «Маяковская» состоит из двух боковых чугунных тюбинговых туннелей, внутренние секторы которых срезаны продольными металлическими балками, под которые подведены металлические колонны. Центральный неф перекрыт сегментом тюбингового кольца, вершина которого выше боковых примерно на два метра. В целях большей жесткости конструкции инженеры связали (в поперечном направлении) эту конструкцию балками-ригелями, которые расчленили центральный неф станции на 36 вытянутых в поперечном направлении отсеков. Таким образом, к легкому цилиндрическому своду центрального нефа станции были как бы подвешены тяжелые балки.

Арх. А. Душкин, стремясь преодолеть ощущение тяжести центрального нефа, вынужден был прибег путь к своеобразному архитектурному приему, придав балкам форму арок, а образовавшимся отсекам цилиндрического свода — форму легких куполов двойной кривизны и эллиптического очертания. Этим была создана единая легкая сводчатая система всего зала, преодолена монотонность развитого в горизон-тальном направлении пространства, зрительно увеличена его высота. Очень хорошо выражена в архитектурных формах металлическая конструкция, в частности, удачным включением металла в архитектурное оформление станции.

В силу несовершенства конструкции здесь еще нет полного единства между конструкцией и архитектурной формой, но все же станция «Маяковская» может служить примером правдивого и новаторского решения архитектурных задач, учета свойств новых конструкций и материалов.

К сожалению, эта правильная линия была утрачена в архитектуре ряда последних станций метрополитена. Например, самая прогрессивная в техническом отношении станция пилонного типа «Ароатская», из-за приданной ей арх. Л. Поляковым тяжеловесности и в то же время безудержной декоративности, является примером неверного художественного выражения конструкции. Это сооружение вводит нас в круг устарелых тектонических представлений, связанных с архитектурой прошлого.

Весь опыт развития архитектуры является подтверждением той верной и широко известной мысли, что тектоника тесно связана с материально-конструктивной основой сооружения. Одновременно он свидетельствует о многообразном проявлении и богатых возможностях тектонических приемов в зависимости от всех условий формирования конкретного произведения архитектуры. Всестороннее познание и применение в практике свойств строительных материалов и конструкций дают архитектору могучее средство для создания удобных, экономичных и красивых сооружений.