Главная -> Законодательство (город без черемухи)

Вокруг норильска кипят страсти. Подчас одни и те же газеты печатают противоречивые материалы. Некоторые статьи оптимистичны, но чаще авторы предсказывают городу скорую гибель. Что на самом деле происходит в городе, находящемся на четыре сотни километров выше полярного круга.

В норильске, как в греции, - всс есть.

Здесь официально гордятся, что в городе, самом трудном для жизни из всех заполярных городов, с его рудниками, обогатительными фабриками и металлургическими заводами, есть театр, в одном из которых некогда, но не по собственному выбору, играли жженов и смоктуновский, музей и библиотеки, детские сады, хорошая больница, оборудованные школы, свое телевидение, несколько газет, стадион, совхоз по производству молочных продуктов и колбасный цех, свое пиво, мебельная фабрика, индустриальные техникум и институт; для полноты картины к этому перечню можно добавить православный храм с молодым настоятелем отцом сергием, новенькую мечеть, погост, свое гаи, свой следственный изолятор и свою зону, в которой четвертый год сидит свой собственный авторитет, своих новых капиталистов числом около десяти, стрип-бар, частные рестораны, девушек по вызову, круглосуточный кабель, вещевой рынок, своих безработных и бомжей, даже собственные финансовые пирамиды; не забыть бы и парламент, и оживленную политическую жизнь, правда, несколько однобокую, проходящую преимущественно под лозунгом союз дела и порядка - будущее края. Короче, здесь есть почти все, что положено иметь небольшому государству, и легче назвать - чего здесь нет: метро, оперы, иностранных посольств и пальм. Впрочем, пальм нет и в москве. Есть еще такая черточка: в норильске по понятным причинам отсутствует идея дачи, здесь ничего не знают ни о пресловутых шести сотках, ни о загородных особняках, что делает северян, по их тайному самоощущению, более духовными, чем мы, суетные, живущие на материке, но это к слову.

И без дач перечисленного достаточно для самоуважения патриотов. Однако сегодня все чаще раздаются голоса, что в нынешних экономических обстоятельствах особых причин для гордости больше нет. Хотя бы потому, что в основном все это не нужно - ну, кроме девушек, пожалуй. Чтобы понять, почему это так и что, собственно, произошло в последние годы, следует представить себе, что такое норильск.

Страна в тундре.

Норильск - действительно маленькая страна, отдельная изолированная территория, лежащая буквально на краю света: свет здесь в дефиците, три месяца в году вообще не бывает солнца. Город окружен почти незаселенными пространствами на многие сотни километров даже к югу, и если, скажем, к воркуте можно было протянуть железнодорожную дорогу, то здесь, на севере центральной сибири, даже такой отчаянный фантазер, каким был вождь народов, до этого не додумался. Сообщение с материком - воздушное и морем, через порт дудинку, находящийся в 100 км, по ледокольной трассе до мурманска, который тоже весьма не близко. Пригороды сплошь индустриальные, а значит, являющие собой, скажем мягко, весьма суровую картину.

Понятно, в норильске не жарко. Отопительный сезон длится дольше, чем в любом другом городе россии - больше трехсот десяти дней (для сравнения - на кольском полуострове на той же широте много теплее). В год - дай бог неделя, когда бывает за 20 выше нуля, но бывает и под сорок жары. В этом нет ничего хорошего. Дело в том, что погода здесь крайне неустойчива. Зимой в течение одного дня столбик термометра никогда не стоит на месте: утром может быть 18 мороза, через три часа минус 30. Соответственно прыгает и давление - подчас на десяток миллиметров ртутного столба в сутки: этот климат смертельно опасен для людей, у которых не самое здоровое сердце, записным гипертоникам здесь делать нечего. К слову, после долгой жизни в норильске вожделенный переезд на юг, в анапу, скажем, влечет за собой самые неприятные последствия.

Покорители недр.

Геологические оценки здешних залежей полезных ископаемых еще с дореволюционных времен показывали, что юг таймыра - настоящая природная кладовая, как говаривали советские авторы. Но промышленное освоение региона началось лишь в 30-е: горно-металлургический комбинат начали строить в 35-м в рамках второй сталинской пятилетки. Солженицын в архипелаге гулаг приводит список строек, на которых трудились заключенные, в списке, разумеется, и норильск. Не число реальных преступников определяло деятельность судов, но - заявки хозяйственных управлений, - пишет солженицын. По-видимому, в исполнение этой установки в норильске удалось собрать очень сильных специалистов разных профилей: горняков, металлургов, строителей. При том, что уже в 36-м комбинат дал первую продукцию - никель, кобальт, медь, в годы войны работы по наращиванию производства были резко ускорены, и предвоенная программа, рассчитанная на десять лет, была выполнена к 45-му. Но город как таковой стал строиться с конца 40-х, до этого заключенные жили в бараках, специалисты и начальство - в вагончиках. В 1951 году ссыльным ленинградским архитекторам было построено самое красивое и до сих пор самое большое жилое здание в городе, своего рода дом на набережной. Указывая на него, местный житель, не моргнув, доложит вам, что норильск похож на ленинград. Правда, похож: тем, что построен по воле одного человека тысячами рабов на месте, где города никак не могло быть. Говорит водитель волги, принадлежащей управлению комбината: на строительстве этого дома работала моя мать - отец погиб на фронте. Она деревенская, не умеет читать и писать, но сидела за контрреволюционную пропаганду. Она рассказывала: работали и в пятидесятиградусный мороз, зэкам выдавали кирку, лопату, пару варежек, вот и вся техника. Многие умирали прямо в котловане от холода и голода. Так что косточки под ним домом, человеческие косточки. То же, разумеется, можно сказать обо всем, что построено здесь в те годы. Кстати, освободившись, мать этого шофера осталась в норильске, разыскав в детском приемнике сына, - навсегда. Ехать ей было некуда.

После сталина.

Но таких было немного: большинство бывших заключенных после амнистии при первой же возможности потянулись на материк. Как незаменимы были лагеря, это выяснилось в хрущевские годы во время хлопотливых и шумных комсомольских призывов на целину и на стройки сибири, - пишет солженицын. Комбинат был на грани остановки. По всей стране заработали вербовщики, и начиная с 56-го, один за другим шли наборы по комсомольским путевкам. Заманивали непомерно высокими по тем временам зарплатами, растущими геометрически в зависимости от стажа (так называемые полярки), сулили переселение после ранней пенсии на юга, наладили уникальное по тем временам продуктовое и товарное снабжение. Позже, в 60-е бурными темпами строили жилье и развивали инфраструктуру. В 70-е по сравнению с материком норильск был потребительским раем. Все вожделенное в тогдашней россии здесь было: жигули, дубленки, бананы с апельсинами, бесплатные путевки в комбинатовский сочинский шикарный санаторий; отсюда родственникам на материк посылали дефицитную гречку, в отпуск везли с собою килограммами сливочное масло, до этого оттуда же, из россии, сюда завезенное. Эти-то завербованные с конца 50-х (в 60-е уже ехали сами, в 70-е получить сюда распределение после московского вуза было удачей) румяные комсомольцы, романтики и потребители одновременно, положили начало городу в его нынешнем виде, и многие из них, так и не выбравшись отсюда, составляют нынешнюю 37-тысячную гвардию норильских пенсионеров: один пенсионер на восемь жителей, включая детей и 11 тыс. Здешним безработных.

Именно в те годы и сложилась просуществовавшая до наших дней концепция развития города: в соответствии со словами поэта я знаю город будет, я знаю саду цвесть. Говорит александр чулков, социолог, ныне - начальник службы норильского комбината по связям с общественностью: в 60-е годы никакой государственной программы по норильску не существовало. Все делали министерства. Норильск представлялся обычным городом, но с экстремальными условиями: мол, кушка тоже город с экстремальными условиями, там жарко, здесь холодно. Социальных проблем, с которыми придется столкнуться через двадцать пять - тридцать лет, никто и представить себе не мог. Собственно, об этом задумываются, лишь когда проблемы начинают сказываться на эффективности региона. По мнению г-на чулкова в этом подходе была заложена изначальная ошибка. Север не может выполнять социальную функцию. В государственных документах должно быть записано: численность жителей крайнего севера регулируема, а значит, на эти районы не распространяется конституционное право на свободу передвижения. Количество жителей здесь должно строго соответствовать количеству рабочих мест, то есть состав населения должен быть эффективен. Обычные экономические и демографические принципы, предполагающие наличие безработных, пенсионеров, детей, работающие на материке, здесь не применимы. Ведь что такое норильск? скажем, в океане работает большой рыбзавод, плавбаза. Это автономное предприятие в автономном регионе,вс котором отсутствуют устойчивые транспортные связи. Недаром у нас тоже говорят уехать на материк. Кому-нибудь там придет в голову приватизировать каюты? в аренду - пожалуйста, скажем, сапожнику, чтобы он работникам чинил сапоги. Принцип жизни здесь, на севере, должен быть точно таким же. И принципы найма работников по контрактам, соответственно, тоже.

Изложенное - это, скажем так, стратегия корабля ( именно такова, кстати, была и гулаговская система, с той разницей, что экипаж был подневольным). По мнению г-на чулкова, город требуется срочно закрыть - именно вокруг этого предполагаемого решения в столичной прессе особенно много спекуляций.

У производственников на эту проблему свой взгляд. Они разъясняют, что, скажем, в цепочке руда-никель на отдельных участках работают высококвалифицированные специалисты, на обучение которых уходят годы, так что никакой вахтовый метод не применим. Скажем, нрав каждой плавильной печи индивидуален, и обслуживать ее может только ее хозяин. Стратегия корабля в этом случае не работает: у оседлых специалистов появляются семьи, дети, возникает необходимость в социальной инфраструктуре обычного материкового города. Если так, то вступает в силу стратегия дома.

Добавим, что вплоть до конца 80-х, пока город был закрытым, на комбинате продолжала действовать гулаговская система, пусть и названная позже командно-административной. Все делалось для предотвращения побегов. Не с помощью овчарок и автоматов, но путем экономических мер. Скажем, уволившийся с комбината по собственному желанию должен был за один день устроиться здесь же на другую работу, иначе у него пропадали полярки: при стаже в пять лет это было уже 80% заработка (применялись и другие приемы закабаления: система начисления пенсий, многие льготы). Эти драконовские правила с сегодняшней точки зрения абсурдны: казалось бы, сколько наработал стажа - столько и получай. Но тогда была иная психология - работники становились собственностью комбината, а уволить лишних начальство всегда могло само.

Наследство.

Улицы города пересекаются только под прямым углом. Так построены не только все зэковские города - воркута, кемерово, но и вообще все искусственные. Центральная улица, проспект ленина, за центральной гвардейской площадью, на которой стоит здешний кремль - здание управления комбината, еще чуть длится и обрывается, если смотреть на нее от центра - как будто в никуда. На фоне этого провала высится одинокая фигура вождя пролетариата на постаменте. Перпендикулярно идут улицы советская, кирова. Мне сказали, что все эти имена сохранены не из коммунистических пристрастий, но потому, что других названий у этих улиц никогда не было. Аргумент лукав: где же в таком случае проспект сталина, где монумент вождю народов?

в норильском кремле до недавнего времени царил последний советский царь этого региона директор комбината а. В. Филатов. Комбинату в городе со сталинских времен принадлежало все: строительные и гидрологические управления, железнодорожные службы, гостиница, рестораны, больница, совхоз, весь жилищный фонд. Принадлежало не в том смысле, что комбинат все это купил - комбинат в свое время все это построил. Заметим, что в нынешних условиях вся социальная инфраструктура города тяжким бременем повисла на балансе комбината.

Как и в сталинские времена, директор комбината, пусть уже и не был по совместительству заместителем наркома внутренних дел, безраздельно управлял не только производством, но и всей жизнью города. В годы же перестройки именно филатову удалось создать - оцените масштаб его тогдашнего влияния в министерских, госплановских, кремлевских кабинетах - своего рода никелевую империю уже в масштабах страны: рао норильский никель. В него вошли соответствующие предприятия на кольском полуострове, в мончегорске и печенге, ао красцветмет в красноярске, занимающееся платиной, полуфабрикат для получения которой тоже дает норильск, ленинградский институт гипроникель. Именно это огромное хозяйство и досталось в наследство в результате выигранного в ноябре 95-го залогового аукциона онэксимбанку. Именно им теперь управляет молодой генеральный директор рао александр хлопонин. В нагрузку ему достались и социальные проблемы региона. По возвращению из норильска я имел с александром хлопониным короткую беседу. На вопрос, понимали ли в онэксиме, с каким грузом непроизводственных трудностей придется столкнуться, он уверенно сказал: все знали и все понимали. И назвал ключевые. О них мне уже было известно.

Проблемы.

Сразу за памятником ленину начинается прямая дорога к никелевому заводу. Когда начальник цеха готовой продукции - точнее он называется цех электролиза - сергей ершов показывал мне свое хозяйство, он подвел меня к штабелю листов металла размером примерно полтора на полтора. Это и была конечная продукция - никель. Листы серые и невзрачные. Невольно задумаешься: и ради вот этого результата принесены такие колоссальные жертвы и вкладывается такой непомерный труд десятков тысяч людей? воистину, не все золото, что блестит...

Мой первый вопрос был о том, что изменилось здесь за последний год, с приходом онэксима. Сергей ершов сразу же заговорил именно о сфере социальной: прошлый год закрыли с нулевыми задержками по зарплате. Заглядывая назад, скажу, что этому предшествовала нешуточная борьба: аресты краевыми властями готовой продукции, угроза бессрочной забастовки, требования рабочих вывести комбинат из рао. Так что это была нелегкая победа нынешнего руководства норильского никеля. Второе, - продолжает ершов, - заключены договора с авиакомпаниями и теперь для работников комбината и их семей билет на материк стоит в полтора раза дешевле, т. Е. Вместо полутора миллионов - миллион, разница есть. Третье, цена на питание в рабочих столовых существенно снизилась. Короче, видно, что ведется четкая работа в социальном направлении. Уже из этого начала было ясно, что отлаженное за долгие годы производство не доставляет начальнику цеха такой головной боли, как повседневные бытовые проблемы его почти двух тысяч рабочих.

Второй мой вопрос был таков: как восприняли на комбинате приход молодых московских менеджеров, людей, не знавших ни производства, ни севера? ершов: я с самого начала спорил с профсоюзами и доказывал: если придет частный капитал - будет лучше. Но лично для меня пришел новый директор хагажеев (назначен меньше года назад, в марте 97-го; президент онэксима владимир потанин назвал это назначение наилучшим кадровым решением - н.К.) А банкиры пришли к высшему руководству. По этому поводу александр хлопонин в нашей беседе сказал лапидарно: почему руководство комбината не так молодо, как руководство банка? и почему оно состоит из местных кадров? очень просто: для банковского менеджмента нужен свежий и гибкий ум, для руководства производством нужен опыт.

Ершов: как производственник скажу: если в социальном плане сдвиги видны, то в техническом отношении лучше не стало: ни в плане состояния оборудования, ни в плане его ремонта. Наверное, для этого есть объективные причины - отсутствие денег, а деньги банкиры считать умеют. Но уже через десять минут он опроверг сам себя, показав мне площади в цеху, на которых в ближайший месяц будет устанавливаться новое финское оборудование. Добавим, что именно в это время в управлении шло многодневное совещание по выработке единой стратегии технического перевооружения комбината, причем обсуждались три основных модели и около сорока вариантов. Ершов согласен: на уровне стратегических проектных разработок работа видна. Значит, если руководство озабочено перспективой, будущее у комбината есть. Но я поверю, что эти ребята не просто пришли снять пенки и уйти, после того, как начнут вкладывать деньги. Что ж, начальник цеха и должен быть скептиком: за продукцию с него ведь спросят не завтра - сегодня...

Но главных проблем, о которых начальник цеха не может не думать, - две: необходимость сокращения численности занятых на комбинате и сокращения численности самого норильского населения за счет прежде всего отселения пенсионеров на материк. И если первую решает само рао (никого не увольняют, но 11 тыс. Рабочих мест ликвидировали после ухода пенсионеров за один только прошлый год), то для решения второй у него денег нет, и поэтому делаются энергичные шаги для утверждения совместной с государством программы переселения.

Николай климонтович.

Главная -> Законодательство

доклад о соблюдении прав граждан на территории края и деятельности- строительные материалы Окно в европу 2 Организация учета материалов в строительных организациях Осторожно: henkel (2) Павловский район Порнометражный фильм Права и обязанности покупателя