Главная -> Законодательство (спецслужбы любят раздувать щеки)

ДЕсять лет назад, 3 декабря 1991 года, верховный совет ссср принял постановление о ликвидации кгб. О том, как это происходило, обозревателю власти евгению жирнову рассказывает последний шеф кгб вадим бакатин.

Прораб перестройки.

-- Вадим викторович, как вы попали в команду горбачева?

-- неудобно, может быть, в этом признаваться, но я всегда лез в вопросы, которые меня непосредственно не касались. Наверное, поэтому меня, как выскочку, всегда замечали и часто выдвигали. И горбачев меня заметил. Я был тогда первым секретарем кировского обкома партии. А в цк шли дебаты о перестройке нашей политической системы, проведении альтернативных выборов и создании съезда народных депутатов. Я выступил в поддержку линии горбачева. И, как мне говорил сам горбачев, ему моя речь понравилась. Я ведь действительно был единомышленником горбачева. Сначала я был, так сказать, на периферии горбачевской команды. Из кирова меня перевели в мою родную кемеровскую область. Но горбачев скоро начал подтягивать меня в москву. Включил, к примеру, в состав конституционной комиссии. Уже тогда я спорил с ним так много и часто, что некоторые товарищи сравнивали меня с моськой, лающей на слона. Мол, бакатин не понимает масштабов стоящих перед михаилом сергеевичем задач.

И вдруг в конце одного из заседаний комиссии, когда все уже начали вставать из кресел, горбачев говорит: есть вопрос, который предлагаю решить в рабочем порядке. Предлагаю назначить бакатина министром внутренних дел. Возражения есть? возражений не нашлось. И я поехал сдавать дела.

-- Вы не спрашивали его о том, почему он остановил выбор на вас?

-- спрашивал. Он ответил: мне не нужен там милиционер, мне нужен там политик.

Милиционер без мундира.

-- Люди, приходившие в мвд со стороны, говорили мне, что первым делом зашивали себе карманы, чтобы не стать жертвой милицейских провокаций.

-- Знаете, может быть, эта черта сыграла не самую лучшую роль в моей жизни, но я всегда и со всеми был искренним. Меня еще мама с папой учили, что лучше не врать сегодня, чтобы не путаться завтра. Поэтому я всегда говорил то, что думал. И ничего не боялся. Ни милиции, ни кгб. Когда мне говорили: вадим викторович, вас же слушают! -- я отвечал: ну и пусть слушают, мне нечего скрывать.

-- А министра внутренних дел тоже слушали?

-- не только. Я первые четыре месяца после назначения министром жил в гостинице цк кпсс на улице димитрова. Теперь это президент-отель. Ко мне прилетела жена. Ребята из кгб этот момент, видимо, проглядели. Утром я уехал на работу, а она пошла в душ. Выходит и видит, что какой-то молодой человек в строгом костюме роется в моих бумагах на письменном столе. Она в ужасе заорала. Парень испугался и убежал. Откуда он -- было понятно. Там даже дежурные на этажах были из кгб.

После сдачи дел в кемерове меня в аэропорту встретил заместитель министра. И первое, что он мне сказал: вадим викторович, вы же близки к михаилу сергеевичу. Нельзя ли попросить, чтобы отменили слежку кгб за мвд? стыдно же!.

-- А вы?

-- сказал, что подобная опека должна беспокоить только жуликов. Тогда ведь тоже коррупция в милицейских рядах была. В десятки раз меньше, чем сейчас, но была. И мы с председателем кгб крючковым разработали план мероприятий по ее искоренению. Они ведь были контрразведкой для мвд. Сначала это сотрудничество развивалось нормально. Я часто принимал занимавшегося этим делом начальника управления кгб лукина. Но результатов было -- ноль. Он носил мне агентурные сообщения на того, того, того. И все -- непроверенные. Я устал от этого и говорю: если человек виновен, вы доказывайте его вину и передавайте дело в суд. А мне эти сплетни не носите.

-- Отношения с кгб испортились?

-- я бы так не сказал. На первых порах крючков взял надо мной своеобразное шефство. Мы с ним подолгу беседовали, он давал много полезных советов, делился информацией. Он ведь замечательный советчик. Его и сейчас высоко ценят. Горбачев тоже верил крючкову вплоть до самого путча как самому себе. А трещинка в наших отношениях появилась, когда я отказался визировать проект закона о кгб. Наши юристы нашли в нем много несоответствий действовавшему тогда законодательству. Но, несмотря на мои письменные возражения, закон был принят в предложенном кгб варианте.

-- Я помню, что вскоре после начала работы в мвд вы замкнулись. Некоторые начальники управлений жаловались, что неделями не могут попасть к вам на прием.

-- Было такое. По двум причинам. Во-первых, это реакция на мою чрезмерную открытость. Я ведь вначале был чистым листом бумаги. Ко мне мог прийти любой сотрудник со своими предложениями по улучшению работы. Докладывают, что самое важное направление -- профилактика и служба участковых милиционеров. Собираем совещание участковых, выслушиваю их, предлагаю самим внести поправки в подготовленный приказ о мерах по улучшению их работы. При них этот приказ и подписываю. Но потом приходят другие сотрудники и объявляют, что основа основ милиции -- уголовный розыск. И снова просят об особых мерах поддержки сыщиков. Потом о следователях. Ну, в общем, оказалось, что каждое управление считает себя самым важным. Нужно было выработать свою линию. В конце концов решили сделать то, к чему вернулись сейчас: разделить милицию. В федеральном подчинении оставить розыск, борьбу с экономической и организованной преступностью, а также следствие. А все остальные подразделения передать под контроль местных властей.

А во-вторых, очень много времени отнимали так называемые горячие точки. Мне до сих пор больно вспоминать об этом. В мою бытность численность внутренних войск выросла в несколько раз. А их требовалось все больше. Я могу вам сказать совершенно точно: за всеми националистами, устраивавшими кровопролитие, стояло республиканское руководство. Они уже тогда готовили ликвидацию слабеющего центра. Нет, извините, не хочу об этом говорить.

-- Но с прессой вы тогда работали очень удачно. Использовали ее в своих интересах.

-- (Смеется.) В интересах дела. Я считал, что среди журналистов много толковых ребят, которые могут подсказать много интересного. Вот я и разрешил им бывать в здании мвд когда угодно и беседовать с кем хотят.

Кандидат в президенты.

-- За что же вас сняли?

-- за то же, за что и выдвинули: лез в дела, которые меня прямо не касались. Вмешательство в экономические вопросы мне еще кое-как прощали. Преступность всегда имеет экономические и социальные корни. Я доказывал, что нужно признавать существование частной собственности. Что приватизация неизбежна и нужно учесть зарубежный опыт. Что не может быть рынка без собственников, а плановой системы без дисциплины. Спорил об этом с горбачевым. Но, конечно, убедить его не мог. Махнет рукой и скажет: да знаю я твои убеждения. Ладно. И конец всем спорам.

Но вот моих выступлений по чисто политическим вопросам те, кого называли агрессивно-послушным большинством, простить не могли. Я на пленуме цк говорил о необходимости отказа от шестой статьи конституции о руководящей роли партии, раз уж мы идем к многопартийности. И что партия должна вести общество за собой, а не сдавать позиции под давлением. Так меня затоптали ногами. А через два месяца пришлось шестую статью отменять.

А горбачев продолжал метаться между либералами, которые обвиняли его в половинчатости, и партийцами, призывавшими его остановить развал социализма. Перелом произошел в ноябре 1990 года. Его тогда вынудили выступить с отчетом на верховном совете. Отчет не был принят, и на следующий день он выступал уже с короткой речью. А ночью он советовался с товарищами из политбюро. Фактически, как мне рассказывали, ему предъявили ультиматум. Одним из пунктов которого было укрепление руководства мвд. Некоторое время я еще поработал, а потом горбачев переместил меня в совет безопасности.

-- А разве не в президентский совет?

-- нет, я был членом президентского совета как министр. Это был демократический, но довольно шумный орган. Чиновники отчитывались, писатели их критиковали. Но он хотя бы собирался. А вы найдите хоть один протокол совета безопасности. Мы с примаковым и янаевым в поте лица разработали положение о нем, а он так ни разу и не собрался. В основном мы выполняли случайные поручения горбачева. Получалось, что он оставил меня в своем резерве. На всякий политический случай. А вскоре такой случай представился -- выборы президента россии.

-- Неужели вы с самого начала не понимали, что проиграете ельцину?

-- с самого начала я не собирался соглашаться. Мне, искренне говорю, на эти выборы идти не хотелось. Не в первый раз меня хотели противопоставить ельцину. Когда были выборы в народные депутаты рсфср, мне подобрали округ, в котором меня стопроцентно избирали. Чтобы потом я вместо ельцина стал председателем верховного совета россии. Но тогда я отказался. А в президентской кампании пришлось поучаствовать. Не из-за горбачева. Я попался на собственный крючок. Ко мне приехали кировчане и уговаривали выдвигаться. Обещали собрать в мою поддержку сто тысяч подписей. Я ответил: вот когда соберете, тогда и поговорим. И бац, они приезжают снова. Собрали. Теперь уже отказываться было неприлично.

-- А как к вашему выдвижению отнеслись конкуренты?

-- в тот момент всерьез конкурировали только мы с ельциным. Макашова с жириновским никто в расчет не принимал. Вдруг мне звонит сергей степашин -- он тогда был близким к ельцину депутатом -- и просит принять для конфиденциального разговора. Приезжает. Как вы отнесетесь,-- говорит,-- если борис николаевич предложит вам баллотироваться с ним в вице-президенты? но было поздно. Я уже подал документы в избирательную комиссию. Да к тому же я считал, что имею неплохие шансы. Меня, в отличие от ельцина, поддержали бы коммунисты-центристы и часть руководителей регионов. Но после первомайской демонстрации, когда мы все спустились с мавзолея, николай иванович рыжков сказал горбачеву, что он принял решение баллотироваться в президенты россии. На чьей стороне будет, как принято теперь говорить, административный ресурс, стало очевидно. Я оставался на одном поле с ельциным, где был обречен на поражение.

Античекист.

-- Однако ваша несговорчивость не помешала горбачеву после путча назначить вас председателем кгб.

-- Он сделал это не по своей воле. Вернувшись из фороса, он назначил министром обороны вместо арестованного язова начальника генштаба моисеева, а председателем кгб вместо крючкова -- его зама леонида шебаршина. Но реальная власть уже переходила к главам республик. Собрался госсовет, где ельцин и другие лидеры возмутились: почему назначения провели без согласования с ними? на ходу, спонтанно стали искать -- кого? министром обороны согласились назначить маршала шапошникова. А на кгб предложили меня.

Сразу хочу развеять и еще одну легенду: о том, что меня отправили на лубянку разрушать кгб. Хотя, надо признаться, к ее появлению приложил руку я сам. Назвал одну из своих книг избавление от кгб. Тогда для всех было очевидным, что в прежнем виде этот монстр существовать не может. Мне советовали ликвидировать кгб и вместо него создать совершенно новую спецслужбу с новыми сотрудниками. Особенно активно пропагандировала это дело галина васильевна старовойтова. Говорила: вы поймите, вадим викторович, чекистов невозможно исправить. Но спецслужба -- это информация, информация -- это агент, а агент -- это многие годы работы.

Поэтому я принял предложение о разделении кгб. Собственно, это решение диктовалось ситуацией в стране. Лидеры республик начали переподчинять себе местные структуры кгб, а порой и те подразделения, которые обеспечивали деятельность союзных структур: спецсвязь, радиоперехват и т. Д. Поэтому нужно было срочно спасти, выделить то, что должно было остаться в союзном подчинении.

-- Руководители подразделений кгб не возражали?

-- да что вы! все были очень рады. Не забывайте, что самостоятельность давала всем как минимум одну дополнительную звезду на погоны, отдельное финансирование и прочие блага. И разведчики сами просили отделить их от кгб, чтобы избавиться от кровавого шлейфа нквд. Командовавший первым главком шебаршин принес мне план сокращения численности разведки в течение трех лет на тридцать процентов. И я был убежден, что давно пора перестать лезть под каждую пальму.

-- А теперь при каждом удобном случае ветераны спецслужб называют вас предателем.

-- Я спас спецслужбы от разгрома. А ортодоксы не могут простить, что я замахнулся на святое -- на чекизм. Я приказал вынести бюст дзержинского из кабинета. Я всегда знал, что чекизм -- это идеология тайной вседозволенности, с которой запретами бороться бессмысленно.

-- Но ведь вам ставят в вину совершенно конкретные поступки.

-- Вы имеете в виду историю с церковной агентурой? или передачу схемы прослушивания недостроенного здания американского посольства? рассказываю по порядку. Ко мне обратился с письмом известный депутат отец глеб якунин. Просил показать ему документы из архивов кгб о притеснении церкви и священнослужителей. Якунину дали материалы, которые он то ли вынес под рясой, то ли скопировал. И на их основании обвинил иерархов церкви в сотрудничестве с кгб. Меня спасло то, что на его письме я наложил резолюцию: ознакомить в установленном порядке. Если порядок ознакомления и был нарушен, то по вине исполнителей.

Теперь о посольстве. В 1968 году было принято решение политбюро об оснащении нового здания американского посольства жучками. Уже в 1982 году американцы жучки обнаружили. Строительные работы прекратили, все конструкции просветили спецтехникой и выявили нашу аппаратуру. Дальше началось то, что обычно происходит в случае провала операции. Наши упорно все отрицали, а американцы преувеличивали свой успех и ущерб, который мог быть нанесен.

Безобразие это тянулось почти десять лет. Новое здание нашего посольства в вашингтоне американцы в качестве симметричного ответа тоже все эти годы запрещали заселять. Я вызвал своих специалистов. Спросил: чего американцы еще не знают? оказалось, что вся техника устарела. Ее описания были в ведомственных журналах. Вопрос о передаче схем был согласован с горбачевым и ельциным. Американцы получили то, что и так знали. А если кто-то формально не рассекретил то, что было передано, то это вопрос не ко мне.

-- Но ветераны кгб утверждают, что это были не микрофончики с проводочками, а сложнейшая система, позволявшая улавливать все разговоры в посольстве.

-- Американцы тоже делали вид, что не верят в примитивность устройств. Поймите, спецслужбы всех стран в равной мере любят надувать щеки. Преувеличивают мощь противника. Вы посмотрите, с каким благоговением непосвященные относятся к сообщениям разведки! ну стал я их получать как председатель кгб. Сплошной информационный мусор: в основном отклики зарубежной печати на поездки и выступления наших руководителей. И почти вся другая информация добывалась путем чтения иностранных газет.

-- Но вы же не будете отрицать, что под разговоры о реформировании вы все-таки ликвидировали кгб.

-- Не ликвидировал, а переделал под новые реалии. Страна расползалась на глазах. Было очевидно, что каждая республика не отдаст в подчинение центру контрразведку на своей территории. Все хотели и собственной разведкой обзавестись. Союзная контрразведка могла быть только координирующим органом. Мы создали его, но он не пережил союза. Республики решили жить без центра. А у российских властей не было собственного кгб. Создавать новую структуру с нуля -- огромная работа. И в окружении ельцина решили, что проще сменить вывеску на лубянке.

Пенсионер перестройки.

-- Чем вы занимались после распада союза?

-- меня пригласил ельцин и предложил дипломатическую работу. Но в тот момент я думал о другом. Горбачева только что выставили из кремля, а я побегу от него в команду ельцина. Неприлично получается. И попросил вернуться к этому вопросу через некоторое время. Но оказалось, что царь два раза милость не предлагает. Как говорил мне александр николаевич яковлев, ельцин сказал ему: ну зачем бакатин тогда участвовал в выборах?! зачем отбирал у меня голоса?!.

Наверно, он прав. Судя по результатам, действительно незачем. Эти десять лет я, пенсионер госслужбы, продолжал работать в различных негосударственных структурах.

При содействии издательства вагриус власть представляет серию исторических материалов в рубрике архив.

Главная -> Законодательство

груз ответственности Дорога на север Др экономический вестник белта-2 Если случилась беда Где в россии деньги лежат? борис копылов Главные документы Гвсу центр смотрит в завтра Инвестиционное сотрудничество монголии с зарубежными странами Испания - россия: мост через европу Как потратить Комплекс неполноценности паутина роста Кузбасс в 2001г